Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единственно по силуэту Сюэ Сянь разглядел, что человек этот был худым и высоким, полы его одежд то опадали, то взлетали, подхваченные ветром, по бокам от лица так же трепетали на ветру тонкие тени — должно быть, расплетённые порывами ветра волосы.
Только…
Всё ещё была неописуемая странность.
Гул в голове постепенно затих, и Сюэ Сянь наконец высвободился из этой сцены.
— Что с тобой? Очнись, очнись…
Едва восстановив пять чувств, он сразу услышал, как в уши полился женский голос — взволнованный и полный беспокойства.
— Девица Синцзы, прекрати трясти, потрясёшь ещё, и голова отвалится… — помяв пальцами между бровей, Сюэ Сянь ещё не раскрыл глаза, а уже принялся нести чушь.
— Очнулся?! — вскрикнула Синцзы радостно и удивлённо — и только тогда осознала, что, растерявшись от тревоги, вдруг схватила Сюэ Сяня прямо за плечо. Она резко отдёрнула руку, словно коснулась горящего фитиля, смущённо отпрянула в сторону и объяснила: — Ты только что внезапно потерял сознание, даже дыхания было не найти, мы перепугались, я волновалась и просто… просто…
Сюэ Сянь поднял брови и наконец лениво открыл глаза. Он полуприщурился и тронул губной желобок:
— Просто ущипнула меня?
Синцзы опиралась на стенку экипажа и, разбивая сосуд, раз уж он уже треснут, смотрела на навес, в значительной мере производя впечатление, будто на неё возвели напраслину, которую не смыть, даже прыгнув в реку Хуанхэ[124]:
— Ну, ущипнула за губной желобок.
— Признателен, благодарю за услугу, — Сюэ Сянь улыбнулся, наклонив к ней голову, а затем с сосредоточенным лицом посмотрел в сторону покинутой деревни.
— Э? — нежданно отблагодарённая, Синцзы вся покраснела и замахала рукой: — Пустяки, пустяки, очнулся — и хорошо.
Само собой, Сюэ Сянь совершенно не слышал, что говорилось после. Он не сводил глаз с некоего места в заброшенном селении, размышляя, почему всё ещё не показалась и тень Сюаньминя.
— Этот Святоша… — едва произнеся несколько слов, он ощутил, что не подобает называть Сюаньминя так перед посторонними, и, кашлянув, сменил тон на надлежащий: — Как надолго я сомкнул глаза только что? Что было слышно после того, как монах вошёл в посёлок?
— Слышно? — Синцзы качнула головой, и в лице её проступило беспокойство. — Прошло время для чашечки чая, и не было слышно никаких звуков, нам… нам следует отправиться поискать?
Вероятно, всё дело было в его умении восходить на Небеса и спускаться под землю, заставившем троих смертных в экипаже трепетать, так что теперь в том, что касалось плана действий, эти трое беспрекословно слушались Сюэ Сяня и, даже если их жгло беспокойство, не смели давать непрошенные советы, суясь не в свои дела. Просто всё-таки уже прошло время для чашечки чая, и кто только знает, какие опасности могли возникнуть за этот промежуток.
Услышав сказанное, Сюэ Сянь нахмурился и хлопнул по поясу:
— Книжный червь, ты почему молчишь так долго?
Эти смертные уже поднимались на Небеса, с чего им всё ещё пугаться призрака? Поэтому он ничуть не опасался звать Цзян Шинина.
Однако странно, что Цзян Шинин, вопреки ожиданиям, даже головы не высунул, когда его родную старшую сестру и её мужа похитили и увели в заброшенную деревню, густо окутанную мрачной атмосферой. В самом деле не похоже на него.
— Книжный червь?
Молчание.
— Цзян Шинин?
Нет ответа.
Едва прозвучало имя, томящиеся тревогой в повозке дядя Чэнь и тётушка Чэнь, а вместе с ними и Синцзы — все внезапно посмотрели на него.
— Младший господин Цзян… Вы только что звали младшего господина Цзян? — дрожащим голосом спросила тётушка Чэнь.
Сюэ Сянь, не раздумывая, утвердительно хмыкнул и в замешательстве раскрыл поясной карман, заглядывая мельком.
Великолепно, пуст.
Цзян Шинина уже давно и след простыл.
Сюэ Сянь с каменным лицом поднял взгляд на покинутый посёлок: Цзян Шинин, этот дурень, скорее всего, не удержался и, пользуясь суматохой, сбежал за Сюаньминем.
Небо мало-помалу посветлело. Ранним утром стояла тяжёлая влажность, холодная и сырая, посёлок целиком был окутан безбрежным белым туманом, и рассмотреть можно было только очертания пустых домов — хмурых, полных смутных теней.
— Где Лу Няньци? — спросил Сюэ Сянь, не оглядываясь.
Лу Няньци спокойно отозвался из повозки:
— Здесь, говори, в чём дело.
Тон его звучал довольно безысходно — исключительно потому, что теперь он был зажат между двумя большими перепёлками: по левую руку дрожал дядя Чэнь, по правую не прекращала квохтать тётушка Чэнь. Супруги, по-видимому, сочли его необыкновенным человеком с удивительными способностями, так что, не осмеливаясь задеть Сюэ Сяня, жались к нему, чувствуя, что так будет спокойнее.
— Ты можешь выяснить, что этот Свя… Сюаньминь сейчас делает? — спросил Сюэ Сянь, не спуская глаз с тумана.
— Я могу попытаться, — Лу Няньци приостановился и заговорил снова: — Только надо найти что-нибудь, чего монах касался недавно.
Только Сюэ Сянь хотел открыть рот, как Лу Няньци добавил:
— Экипаж слишком большой, не подойдёт.
Услышав это, Сюэ Сянь молча задумался на мгновение, обернулся и протянул лапу внутрь повозки:
— А моя рука подойдёт?
Лу Няньци растерял слова.
Как и Синцзы.
Как ни посмотри, что-то было неправильно… А может, неправильно было всё.
— Живые существа не годятся, можно искать только по неодушевлённым вещам, — Лу Няньци в любом случае никогда не боялся ни Сюэ Сяня, ни оказаться избитым, так что продолжил совершенно непоколебимо: — Может, пожертвуешь собой? Я и погадаю.
Сюэ Сянь усмехнулся и снова отвернулся, проигнорировав его.
В это время в одном поместье среди давно опустевшей деревни Вэнь раздались звуки ссоры.
Это был небольшой двухэтажный дом, чьи переднее и заднее здания соединяли крытые галереи, что формировали квадратный двор. Неизвестно, что было посажено во дворе изначально, но сейчас там остались лишь буйно разросшийся бурьян высотой в половину человеческого роста и засохшее старое дерево. Каждое окно каждой комнаты ужасно прогнило, бумага давно порвалась, и сквозняк стенал и всхлипывал без остановки так, что у услышавшего немела кожа на голове.
Звуки ссоры доносились из восточной комнаты на первом этаже переднего здания — единственной, куда не задувал ветер.
— Разве ты не говорил, что если послушаем тебя, всё непременно будет как надо? И вот, теперь даже не выйти отсюда! — прозвучал охрипший мужской голос, полный упрёка.
— А что ещё оставалось? Если бы продолжили всё так же, были бы дядюшка Лю, Ножницы и Камешек ещё живы?! — ответил другой голос. — Как
